Один из людей, восприимчивых к совершенному, неравнодушных к малейшим нюансам природы, к изменчивости ее образа, – рисовальщик, живописец, колорист, автор точных этюдов и композитор картины Владимир Леонидович Копылов. Он родился в Вологодской области, в поселке Суда Череповецкого района, где и начал постигать основы творчества и знакомиться с шедеврами русской живописи. С детства посещая мастерскую Заслуженного художника России А. Щепелкина, череповецкого скульптора, Владимир впитывал любовь к искусству. С первых же школьных лет будущий живописец Копылов занимался в детской изостудии, а затем закончил детскую художественную школу в Череповце, где он живет и по сей день. Художнику Владимиру Леонидовичу Копылову повезло, он прошел учебно-творческий «курс молодого пейзажиста» на Академической даче, многое понял и постиг там, и во многом именно школа современных классиков повлияла на творчество художника. И его основным жанром стал русский реалистический пейзаж. Образы Копылова близки зрителю – они дарят радость узнавания. Картины Копылова с сочиненным сюжетом – антитеза современной массе картинок с «товарным видом без души», в работах Владимира Леонидовича всегда есть авторское переживание пейзажа. В композиционных холстах Копылова чутко переданы нюансы тона, цвета, тонкость отношений именно потому, что он много работает с живым мотивом, передаёт состояние природы, её сиюминутное настроение, узнаваемое и при этом неповторимое, в нём присутствует – упоение изображаемым сюжетом. Сложный цветовой замес, трепещущий живой мазок, фактура касания кистью холста создают ту драгоценную ткань живописного произведения, которая отличает картину, даже в формате этюда.
Как человек, постоянно пишущий деревенские пейзажи, Копылов сталкивается с мотивами старых деревянных построек, домов, мостиков, заборов. Сочный замес, фактурный мазок, трепетное отношение к колориту создают такие «вкусные» звучащие свежестью, дышащие теплом и русским духом пейзажи, которые не могут не затронуть зрителя.
Интересно работает художник с локальным цветом. При том, что он находит в каждом даже небольшом пятне массу оттенков, оживляет рефлексами, бликами, он остается в рамках одного тона, что достаточно сложно. Важно, что и в крупных зонах автор, обогащая нюансами каждый мазок, не выходит за пределы колористической и тональной шкалы.
Ещё один из подходов художника к композиционному решению, который можно назвать «три жизни дерева»: растущее, спиленное, построенное. Эта триада встречается в полотнах Копылова довольно часто. Ствол растущего дерева Владимир чаще всего изображает сдержанно-живописно, позволяя проявиться игре свето-тени только в кроне и на ветвях. Спиленное (пень, полено, особенно наколотые дрова) пишется с большим количеством оттенков, с использованием более широкой палитры. Дерево в постройке – сарае, доме, заборе уже играет всеми красками, наполняется цветными рефлексами, выступает во всём богатстве цветового спектра.
Художник не может не восхищаться гармонией рукотворности и натурности, природы и органичного вмешательства в неё человека. В поле, перелеске, между домами деревца стоят полуобнаженные, стыдливо прикрываясь ветками-руками, как бы смущённо извиняясь, склоняют свои головы-вершинки. И стоящий домик, сарай, погреб не нарушает гармонии мира и мироздания, гармонии соседства и сожительства природы и человека. Возможно, все дело в пропорциях, или в том, что дома эти из дерева, они естественны и уместны в ландшафте. Наверное, и потому, что у каждого русского человека ещё жива родовая память, ещё отзываются в душе токи земли. Вот потому и удивительна эта гармония домов, полей, деревьев. Потому и кажутся живописные пейзажи каждому зрителю удивительно родными и одухотворёнными, не превращаясь просто в «виды».
небу в пейзажах Владимир Леонидович уделяет большое внимание. То горят облака над землей, то звенит закатное солнце, то висит над горизонтом серая дымка, вспененная проливающейся вниз водой, то сизые тучи опускаются над домами, а на их фоне вспыхивает золото берёз. В работах Копылова не встретишь равномерно замазанного голубого полога вместо небосвода, оно всегда написано очень живо, с большим количеством оттенков, свободными, сложными, фактурными мазками. Когда первый план перекрывают кроны деревьев, то звонкие осколки лазури просыпаются сквозь прорехи в ажурной шали листвы. Если же зелёная стена заполняет формат до верхнего края холста, то трепещущие сгустки небесной плоти словно продавливают живую и подвижную завесу зелени и, стекленея, скатываются по листьям, по крышам, рассыпаясь по земле мелким бисером голубых рефлексов.
Большое место в творчестве Копылова занимают пейзажи с изображением воды. Одна из любимых тем русских живописцев – «большая вода», когда сама зеркальная гладь захватывает значительную часть холста, разливается словно бы по всей земле, напоминает зрителю и о масштабах водных просторов, и о масштабах самой России. Интересна и «малая вода» в картинах Копылова. Неожиданно трактует автор берег речки. Выбирая низкий горизонт, он «проецирует» на воду всю красоту окружающего мира: и бесконечную синеву небесной выси, в которой купаются облака, и опрокинутые в воду деревья, и просвечивающее дно. Удивительным образом художнику удается соединить довольно подробную проработку ближнего плана, с любовью прописав детали, и при этом сконцентрировать своё и наше внимание на дальнем плане, где и разворачиваются основные действия картины.
Есть в иконографии Копылова и совсем иные образы, жизнеутверждающие как леденящий родниковый пульс, вечные как горсть земли, звонкие как поющая небесная струна. В таких работах столько русского по духу, по сути, что она удивляет своей масштабностью. И бесконечная перспектива пейзажа, которая так созвучна русским просторам. И смена поля перелеском, и всегда такая пышущая жизнью пойма. Сама же река – словно воплощение смысла бытия и мироздания – всегда в движении и всегда остающаяся собой.
В зимних пейзажах Копылова снег всегда написан с большим количеством оттенков, сложно и плотно. Как и сам снежный покров, живописный слой смотрится волнистым ковром. Он уложен нетронутой целиной или взбит десятками ног, утоптан в непробиваемый панцирь или звенит натянутой коркой наста, вспенен в серовато-желтую массу на прохожем месте или разорван в клочья весенним теплом. И всегда живописен.
Интересно решает автор колористическую шкалу зимних пейзажей, словно стараясь выдержать работу в гармонии белого с одним выбранным, часто очень активным цветом. То под голубым небом, пересеченный ярко-голубыми тенями, лежит снежный ковер нежно-голубого оттенка, то охристому забору на первом плане вторят кроны вдали, и между ними горят кирпичами труб рыжевато-землистые крыши. То взметается пламя берез над огненно-рыжими забором под лилово-голубым небом и снегом, замыкающим огонь в ледяной щит.
В зимних вещах Владимира Леонидовича Копылова не встретишь банально-синего неба. Даже свободное от облаков, оно не бывает ровного цвета и тона. Оно то выгибается куполом, то ускользает за горизонт, то растекается над панорамой, то вздымается вместе с деревьями. В больших вещах оно скорее решается как застил, живописный занавес, на фоне которого разыгрывается действие. В этюдах же становится порой главным в изображении. Этому способствует и парадоксальный на первый взгляд выбор манеры письма – чем меньше формат холста, тем крупнее мазок. Пастозный, корпусный, фактурный, он лепит объем и глубину небесного свода, одновременно выстраивая воздушно-пространственную перспективу, наполняя плоть живописи трепетом и дыханием.
Русская зима – это не просто шесть месяцев холода и снега – это красота, от которой захватывает дух. Ни в одной стране не встретишь удивительно завораживающего зрелища – заснеженные просторы, серебряная шуба земли, легчайшая перина покоя и сна. Конечно, бывает что и «буря мглою небо кроет», но ведь после этого наступает «мороз и солнце – день чудесный». И не спроста русский народ отличается терпеливостью – менталитет нации складывался под влиянием природных условий. Видеть красоту и колористическое богатство белого настила – тоже особенность русского человека, и особенно художника – почти половину года проживая «на белом облаке», волей-неволей научишься видеть живые оттенки снега, яркие блики и цветные рефлексы на его якобы бесцветной поверхности.
В отдельных работах живописца Копылова фрагмент приобретает значимость главного героя в картине. Ворона на крыше, часть дерева от земли до нижней ветки, архитектурная деталь храма, калитка – художник любуется ими, пишет их с упоением, каждый мазок кладет точно, словно опасаясь неловким вмешательством побеспокоить рождающийся на холсте мир. Крупным планом Владимир Леонидович запечатлевает не каждый мотив, он тщательно отбирает предмет изображения. Фрагментируя сюжет, он захватывает сразу несколько планов, заполняя формат «слоями», разными по значимости, по пластическому решению, по декоративности, графичности, подчеркивая эту разницу фактурой и степенью проработки. Как правило, в кадр попадают и растительность, и архитектура, и земля, и небо. Как ни мал размер холста, как ни близко рассматривает автор мотив через призму палитры, есть место на полотне для всего разнообразия мира.
Среди работ Владимира Копылова можно выделить ряд холстов, отличающийся особой декоративностью, своеобразным колоритом, неожиданным композиционным решением. Эти работы могли бы стать, например, иллюстрациями к сборнику русских народных сказок.
Любое художественное произведение, и не только живописное, образно по своей сути. И ничто так не созидает дух произведения, как самый сложный и специфический, хотя и весьма распространенный в русской живописи образ, который так и называют – духовный пейзаж. Особое место в творчестве любого пейзажиста занимают композиции с изображением церкви, монастыря. С легкой руки блестящего живописца, талантливейшего русского художника Михаила Георгиевича Абакумова такие работы называют «духовным пейзажем». Композиции, включающие даже небольшой фрагмент церковного фасада, монастырской стены, золотой главки колокольни обладают особой силой воздействия на зрителя. Среди работ Владимира Копылова также присутствуют духовные пейзажи. Художник изображает храм то обветшалым, стоящим в строительных лесах, то загороженным домами и рыночными рядами, то, частично скрытым за деревьями, венчающим перспективу улицы. Каждый пейзаж понят как развитие некоего содержательного сюжета, в котором храму отводится роль некоего стержня и смыслового, и композиционного.
Натюрморты Копылова рассказывают о любви их создателя к вещному миру. Каждый предмет изображения становится в них самоценным, приобретает особую значимость, особый смысл. Он пишет не топор, а тепло дерева его рукоятки, которая помнит касание рук хозяина. Изображает не просто самовар, а, отводит ему еще и главное место в композиции, наделяет его чертами хозяина в доме. Туески и лукошки светятся тем золотистым светом, который придает тепло дому, а чугунки, горшки, тарелки своими видавшими виды боками словно говорят, сколько поколений людей они выкормили. Пострадавшие от времени предметы в натюрмортах Владимира Копылова передают тепло живых рук, их касавшихся.
Особое место в творчестве художника занимают изображения с семейными реликвиями. Это целые рассказы о жизни человека. На древнем кованом сундуке, покрытом росписью, лежат сохраненные реликвии: сарафан, головные уборы, зеркальце. Любимые вещи. Вероятно, предметы одеяния были выполнены и вышиты руками самой бабушки, на дальнем плане древнее изображение древнего города, уже со следами утрат. Такая композиция не только повествует о памяти автора по своим предкам, но и том, что с такой же любовью эти вещи будут переданы потомкам. К подобным изображениям не совсем подходит французское слово «натюрморт», скорее надо назвать этот жанр так, как называют его немцы «Stilleben» – «тихая жизнь». Тема старых русских вещей является сквозной в натюрмортах Копылова. Почти во всех присутствует рукодельное полотенце или кружевной подзор, православная икона или плетеная из лыка утварь, дореволюционные газеты и предметы обихода: старинные книги, мебель, посуда. Березовые веники, лукошки, чугунки словно живые, словно рассказывают историю своей жизни, тарелки, штофы, туеса ловят солнечных зайчиков и отпускают их на волю, отражая в виде бликов. Многие натюрморты – «живые постановки» – художник увидел такими, как они сами составились.
В рисунках Владимир Копылов решает сразу несколько задач, которые, несомненно, увлекают автора. Рисунки Копылова – не просто штудия, это творческая работа, требующая помимо концентрации, внимания и трудолюбия еще и особого дара, и любви к своему делу. Копылов проникся этим первостепенным принципом в работе, его натюрмортные рисунки нельзя назвать скучными. Во многом они привлекают сочетанием разнородных, но образующих слаженные группы предметов. В каждом листе передано отношение автора, с любовью нарисованы и бревно, и подзор, и береста и сундук. Большое внимание уделяется деталям. И всегда передается фактура материала, почти осязательно чувствуется металл, дерево, уголь, ткань, фарфор. Для любого предмета найдена степень подробности и обобщенности, штриховой проработки, тональной насыщенности. В нарисованном деревенском натюрморте Владимир Леонидович показывает, как и в живописных пейзажах, несколько «жизней дерева». Это поленца, на поверхности которых удивительнейшим и причудливейшим образом передана поросшая лишайником, покрытая наростами кора, ее шероховатость, ее фактура. Это береста, свернувшаяся спиралью, словно спираль времени, объединяющая прошлое, настоящее и будущее как в прямом, так и в переносном смысле. Это «книжечка из берестяных страниц», перевязанная бечевкой, это сплетенная из бересты корзинка, это положенный в неё деревянный ковш, и наконец, деревянный сундук, на котором – как и всегда это было – покоится вся деревенская жизнь, весь быт, все прошлое.
В соединении различных аспектов творчества надёжный залог постоянного творческого роста. Владимир Леонидович Копылов открыл для себя этот главный закон искусства. Работая постоянно над совершенством формы и сложностью колорита, постоянно обращаясь к натурным этюдам и стремясь к построению выверенных композиционных холстов, он сохраняет живительный ток чувств, наполняющий холсты особой образностью, художественной достоверностью всегда находящей отклик в душах зрителей.

ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ В КНИГЕ, ИЗДАТЕЛЬСТВО "БЕЛЫЙ ГОРОД"
Владимир Копылов. Живопись и графика (фото)
в раздел "Книги"
вернуться на главную
Гостевая книга